Под столетними сугробами библейских анекдотов, похотливых православных и прожорливых католиков, покинутых окопов и горящих муравейников
Вечная весна в одиночной камере

Под затопленными толпами домами, площадями, многолюдными пустынями, зловонными церквями, раскалёнными хуями и голодными влагалищами
Вечная весна в одиночной камере

Сквозь зеркальные убежища, словарные запасы, богохульные мыслишки и непропитые денюжки, обильно унавоженные кладбища и огороды
Вечная весна в одиночной камере

Воробьиная
кромешная
пронзительная
хищная
отчаянная стая голосит во мне

Вечная весна в одиночной камере

Сотни лет сугробов, лазаретов, питекантропов, стихов, медикаментов, хлеба, зрелищ, обязательных лечебных подземельных процедур для всех кривых горбатых —
Вечная весна в одиночной камере

Воробьиная
истошная
оскаленная
хриплая
неистовая стая голосит во мне

Вечная весна в одиночной камере