Пару слов по существу кильки в томате.
Не так давно в полуофициальном формате я давал желающим разъяснение моей позиции по поводу кильки в томате, но, следует отметить, что это был, скорее, мимолетный перформанс, если так угодно выразиться, исщепление на стеночку, нелепое ковыряние ложечкой по поверхности проблемы, нежели лекция в моем традиционном формате, сыскавшим популярность в этой сети. Приступим детально, грамотно, без излишних раскумекиваний к, собственно, теме, ради которой все мы здесь собрались, подложили под себя грелочки и укутались в продырявленные, ровно как и трусы-семейки, пледики.
Внимательно присмотритесь к банке кильки. Что, у вас нет под рукой банки кильки в томате? И здесь, на экране, под этой записью тоже нет ни единого намёка на изображение кильки в томате? "Как мне материализовать эту баночку с килькой?" - предчувствую я ваше недоумение. Расслабьтесь. Сейчас я вам расскажу в каком контексте вы должны отрисовать эту пресловутую консерву раздора.
Представьте, как немолодой мужчина, скажем, предпенсионного возраста возвращается с работы. Он устал и очень голоден - тощавыми сухими пальцами он нащупывает выключатель, гостинница озаряется тускло-жёлтым светом засаленной лампочки. Он проходит на кухню, ставит на табурет, ножки которого несемитричны, и постоянно перекашиваются то влево, то вправо, авоську с продуктами. Начинает её выгружать. Громко вздыхает. Колбаса, плавленный сырок, бутылка минеральной воды. Возможно, салфетки. Возможно, рулон туалетной бумаги. Возможно, масло. Возможно, подсолнечное. Всё ложится на обплёванную скатерть, убого вмонтированную в столешницу советского стола. И последним аккордом, главным лейтмотивом этого, позвольте сказать, процесса, становится консервная банка с этикеткой зеленого цвета, на которой красными, как крышка гроба, и желтыми, как потусклевшие от старости и скупости обои, буквами написано заглавным шрифтом (видимо, Impact'ом, ибо дизайнер, получивший за эту работу не более 12.000 у. е., работает лишь ради "галочки" и не способен на что-то более величавое, нежели замазать в Photoshop на похоронной фотографии своей тётушки из Саратовской области прыщи, неудачно выскочившие в марте 2009-го года на её девятиэтажном подбородке, которому не хватает для "брежневитости" картины только будки с лифтом, ободранных постсоветских балконов и утепления) "КИЛЬКА В ТОМАТЕ". Наш главный герой, стоит отметить, так и находится в верхней одежде, в которой он обтирался об спецовки рабочих и изысканные куртопальтии а-ля "магазин одежды "Ирина", Преображенский рынок, четвертое строение, рядом с электробудкой", молодых девушек категории 45+.
Продолжение следует.
Не так давно в полуофициальном формате я давал желающим разъяснение моей позиции по поводу кильки в томате, но, следует отметить, что это был, скорее, мимолетный перформанс, если так угодно выразиться, исщепление на стеночку, нелепое ковыряние ложечкой по поверхности проблемы, нежели лекция в моем традиционном формате, сыскавшим популярность в этой сети. Приступим детально, грамотно, без излишних раскумекиваний к, собственно, теме, ради которой все мы здесь собрались, подложили под себя грелочки и укутались в продырявленные, ровно как и трусы-семейки, пледики.
Внимательно присмотритесь к банке кильки. Что, у вас нет под рукой банки кильки в томате? И здесь, на экране, под этой записью тоже нет ни единого намёка на изображение кильки в томате? "Как мне материализовать эту баночку с килькой?" - предчувствую я ваше недоумение. Расслабьтесь. Сейчас я вам расскажу в каком контексте вы должны отрисовать эту пресловутую консерву раздора.
Представьте, как немолодой мужчина, скажем, предпенсионного возраста возвращается с работы. Он устал и очень голоден - тощавыми сухими пальцами он нащупывает выключатель, гостинница озаряется тускло-жёлтым светом засаленной лампочки. Он проходит на кухню, ставит на табурет, ножки которого несемитричны, и постоянно перекашиваются то влево, то вправо, авоську с продуктами. Начинает её выгружать. Громко вздыхает. Колбаса, плавленный сырок, бутылка минеральной воды. Возможно, салфетки. Возможно, рулон туалетной бумаги. Возможно, масло. Возможно, подсолнечное. Всё ложится на обплёванную скатерть, убого вмонтированную в столешницу советского стола. И последним аккордом, главным лейтмотивом этого, позвольте сказать, процесса, становится консервная банка с этикеткой зеленого цвета, на которой красными, как крышка гроба, и желтыми, как потусклевшие от старости и скупости обои, буквами написано заглавным шрифтом (видимо, Impact'ом, ибо дизайнер, получивший за эту работу не более 12.000 у. е., работает лишь ради "галочки" и не способен на что-то более величавое, нежели замазать в Photoshop на похоронной фотографии своей тётушки из Саратовской области прыщи, неудачно выскочившие в марте 2009-го года на её девятиэтажном подбородке, которому не хватает для "брежневитости" картины только будки с лифтом, ободранных постсоветских балконов и утепления) "КИЛЬКА В ТОМАТЕ". Наш главный герой, стоит отметить, так и находится в верхней одежде, в которой он обтирался об спецовки рабочих и изысканные куртопальтии а-ля "магазин одежды "Ирина", Преображенский рынок, четвертое строение, рядом с электробудкой", молодых девушек категории 45+.
Продолжение следует.
