В Японии основная религия - синтоизм, то есть, поклонение божествам (синто - Путь Богов), своего рода, язычество. Японских божеств великое множество, всем им (ну или почти) строят храмы, есть даже божество электричества и соответствующий храм. Зачастую в буддистских храмах есть фигурки синтоистских богов.
Японская мифология (Ёкаи)
Когда в Японию из Китая пришел буддизм, правители подумали, и решили, что все синтоистские божества - это воплощения Будды. Таким образом, в Японии не было религиозных войн, да и вообще, к другим религиям они терпимы и, более того, - заимствуют понравившиеся им традиции.
В японском фольклоре без бутылки саке не разберешься. Он сформировался благодаря многовековому «сотрудничеству» китайского буддизма и национального синтоизма — уникальному процессу, в ходе которого принципы одной религии дополнялись заповедями другой.
Такой синкретизм породил удивительное переплетение мифов: буддийские божества проповедовали синтоизм, а первобытное синтоистское волшебство ничуть не противоречило сложной буддийской картине мира. Чтобы понять исключительность этого явления, достаточно представить себе идола Перуна в алтаре современного православного храма.
Особенности национального мировоззрения, помноженные на буддийский мистицизм и остатки первобытных верований, сделали японских чудовищ совершенно непохожими на своих западных «коллег». Рядом с людьми и животными под красным солнцем поселились призраки — нечто вроде фей в их классическом европейском понимании, но непохожие друг на друга и с успехом заменяющие всех химер, придуманных человечеством.
Японская мифология (Ёкаи)
Когда в Японию из Китая пришел буддизм, правители подумали, и решили, что все синтоистские божества - это воплощения Будды. Таким образом, в Японии не было религиозных войн, да и вообще, к другим религиям они терпимы и, более того, - заимствуют понравившиеся им традиции.
В японском фольклоре без бутылки саке не разберешься. Он сформировался благодаря многовековому «сотрудничеству» китайского буддизма и национального синтоизма — уникальному процессу, в ходе которого принципы одной религии дополнялись заповедями другой.
Такой синкретизм породил удивительное переплетение мифов: буддийские божества проповедовали синтоизм, а первобытное синтоистское волшебство ничуть не противоречило сложной буддийской картине мира. Чтобы понять исключительность этого явления, достаточно представить себе идола Перуна в алтаре современного православного храма.
Особенности национального мировоззрения, помноженные на буддийский мистицизм и остатки первобытных верований, сделали японских чудовищ совершенно непохожими на своих западных «коллег». Рядом с людьми и животными под красным солнцем поселились призраки — нечто вроде фей в их классическом европейском понимании, но непохожие друг на друга и с успехом заменяющие всех химер, придуманных человечеством.
