«Беги, Федя, беги!» – Куда бежит капитан Волконогов?!..
Отменённый в российском прокате фильм «Капитан Волконогов бежал» ярко иллюстрирует модель тоталитарного общества. Лента повествует о репрессиях и насилии со стороны спецслужб. Она должна была выйти в официальный прокат в апреле 2022 года, однако, из-за известных событий в феврале лента попала под каток цензуры, как и всё здравомыслящее, что было в России.
В фильме нет портретов «вождей» – обязательного атрибута тоталитарных автократических режимов. Но «сталинисты» безошибочно называют время действия фильма и страну. На них горят «фуражка» и «усы» кровавого тирана. Хотя фильм вообще не про Советский Союз и «большой террор» в частности. Некоторые сравнивают фильм с «Чекистом» Рогожкина, что, по сути, в корне неверно – это абсолютно два разных произведения, из разных вселенных и о разном. Рогожкин строил гиперболу возле самого факта «красного террора», (что ему блестяще удалось показать в этом конвейере смерти) в Волконогове же, авторы больше склоняются к морализаторству.
«Капитан Волконогов бежал» – это библейская история о прощении, которое по сути невозможно получить. Сценаристы объединили два, возможно важнейших после пасхального мифа – историю о блудном сыне и легенду про омовение ног после Тайной вечери. Сюжет со страниц Достоевского переносится на 50 лет вперед в те же декорации Питера желтых болеющих стен, но актуальности не теряет. Этот ретроспективный взгляд на незакрытую рану общества производит своей смелостью и остротой невероятный эффект, и одновременно предлагает неизменно актуальное решение – раскаяние.
В фильме Меркулова и Чупов точнейшим образом фиксируют состояние всепроникающего, иррационального, неизбывного страха смерти – и от этого тяжелее всего. Человеческая жизнь в той поломанной реальности не имеет никакой ценности. Декорации фильма Наташи Меркуловой и Алексея Чупова – отдельный уровень исторической интерпретации. Питер 1937-го года – живой проект советских авангардистов 1920-х. Дома исписаны супрематическими граффити, работники местного отдела НКВД ходят в стильных красных костюмах, а по улицам разъезжают абсолютно гумилевские трамваи. Эстетика советского эксперимента нарочито преувеличена и кристаллизована, а местами отсылает к небезызвестному ДАУ Ильи Хржановского.
Наташа Меркулова и Алексей Чупов подняли очень важную и актуальную для современной России (и не только) тему. У них достало мужества, чтобы заявить свою позицию по вопросам, как будто бы относящимся к прошлому, но имеющим совершенно четкие параллели с днем сегодняшним. Режиссеры не прячут метафоры, говорят в лоб, рисуют широкими мазками, расчетливо бросаются христианскими, историческими, художественными символами, и метят, очевидно, как минимум в настоящее, а то и в вечность.
Это кино появилось невовремя для прокатчиков, но очень вовремя для болеющей и агонизирующей страны, эта тема надолго станет нарративом у больших художников. И не стоит сомневаться, что именно этот фильм станет, в каком то смысле, «искуплением» и символом этой гнусной эпохи. Кино, обреченное быть современной классикой.
Отменённый в российском прокате фильм «Капитан Волконогов бежал» ярко иллюстрирует модель тоталитарного общества. Лента повествует о репрессиях и насилии со стороны спецслужб. Она должна была выйти в официальный прокат в апреле 2022 года, однако, из-за известных событий в феврале лента попала под каток цензуры, как и всё здравомыслящее, что было в России.
В фильме нет портретов «вождей» – обязательного атрибута тоталитарных автократических режимов. Но «сталинисты» безошибочно называют время действия фильма и страну. На них горят «фуражка» и «усы» кровавого тирана. Хотя фильм вообще не про Советский Союз и «большой террор» в частности. Некоторые сравнивают фильм с «Чекистом» Рогожкина, что, по сути, в корне неверно – это абсолютно два разных произведения, из разных вселенных и о разном. Рогожкин строил гиперболу возле самого факта «красного террора», (что ему блестяще удалось показать в этом конвейере смерти) в Волконогове же, авторы больше склоняются к морализаторству.
«Капитан Волконогов бежал» – это библейская история о прощении, которое по сути невозможно получить. Сценаристы объединили два, возможно важнейших после пасхального мифа – историю о блудном сыне и легенду про омовение ног после Тайной вечери. Сюжет со страниц Достоевского переносится на 50 лет вперед в те же декорации Питера желтых болеющих стен, но актуальности не теряет. Этот ретроспективный взгляд на незакрытую рану общества производит своей смелостью и остротой невероятный эффект, и одновременно предлагает неизменно актуальное решение – раскаяние.
В фильме Меркулова и Чупов точнейшим образом фиксируют состояние всепроникающего, иррационального, неизбывного страха смерти – и от этого тяжелее всего. Человеческая жизнь в той поломанной реальности не имеет никакой ценности. Декорации фильма Наташи Меркуловой и Алексея Чупова – отдельный уровень исторической интерпретации. Питер 1937-го года – живой проект советских авангардистов 1920-х. Дома исписаны супрематическими граффити, работники местного отдела НКВД ходят в стильных красных костюмах, а по улицам разъезжают абсолютно гумилевские трамваи. Эстетика советского эксперимента нарочито преувеличена и кристаллизована, а местами отсылает к небезызвестному ДАУ Ильи Хржановского.
Наташа Меркулова и Алексей Чупов подняли очень важную и актуальную для современной России (и не только) тему. У них достало мужества, чтобы заявить свою позицию по вопросам, как будто бы относящимся к прошлому, но имеющим совершенно четкие параллели с днем сегодняшним. Режиссеры не прячут метафоры, говорят в лоб, рисуют широкими мазками, расчетливо бросаются христианскими, историческими, художественными символами, и метят, очевидно, как минимум в настоящее, а то и в вечность.
Это кино появилось невовремя для прокатчиков, но очень вовремя для болеющей и агонизирующей страны, эта тема надолго станет нарративом у больших художников. И не стоит сомневаться, что именно этот фильм станет, в каком то смысле, «искуплением» и символом этой гнусной эпохи. Кино, обреченное быть современной классикой.
