«Довлатов: Мы есть и мы будем, несмотря ни на что»
Сергей Довлатов – одно из ярчайших имён в русской литературе, которую можно назвать современной. Молодой талантливый литератор – ищет себя в советском Ленинграде, подрабатывая журналистом и пытаясь написать книгу. Но реальность такова, что писать о ней запрещается. Обивая пороги редакций, Довлатов получает отказы – десятки отказов. А напишите-ка про героев труда, возьмите интервью у поэта-рабочего, придумайте стихотворение, воспевающее нефтяников – тогда подумаем. Зачем иронизируете, зачем издеваетесь? Зачем лагерь, зачем Гоголь напился? Стыдно. Писать нужно о глобальном, о подвиге человека – и светлое что-нибудь. В ответ молчание, недоумение, желание договориться, убедить – от души проматериться, наконец, хлопнуть дверью, с горя напиться и уснуть. Видя по ту сторону Брежнева, с которым дружишь, и надеясь, что завтра проснёшься где-нибудь не здесь – в Америке, к примеру. Но нет. По-прежнему похмелье, опостылевшая родина, друзья-декаденты, разглагольствования, застой. Не печатают.
Сергей Довлатов – лишь один из многих. Тех, кто страдал, бродил непонятым, искал цель – в абсурдной и бесцельной жизни. Фильм режиссёра Алексея Германа-младшего формально – о неспособности человека вписаться в мутный поток. Это история о стране, вошедшей в эпоху застоя, которую человеческая масса принимает за стабильность. Это история о людях, которые хотят самовыражаться и не хотят идти на уступки с серой действительностью. Это история, наконец, об ужасающем быте, убивающем чувства и отнимающем силы. Быт этот заполняет время нескончаемыми очередями, невозможностью купить дочке красивую куклу, а себе книгу Стейнбека. Как верить в светлое будущее, когда вокруг сплошной туман? Когда смотришь на людей вокруг, несущих такое же бремя раздумий. Когда видишь, что бремя это для кого-то непосильное. Не все справлялись с ним, несомненно. Зажатый в тиски творец, до которого так мало дела кому-то там, может и не выдержать напряжения. А тем, кто выдерживал, оставалось лишь собираться вместе где-то на квартире и слушать друг друга, веря в то самое светлое будущее.
В картине Германа нет ни ложного пафоса, ни фальши. Есть честность к самому себе, самоирония. В фильме показана усталость сильного человека. Это то, что сильные люди умеют скрывать. Мы видим в одном из снов Довлатова - с какой теплотой воспринимает он образ «дорогого» Леонида Ильича, искренне жалуясь ему на свою тяжелую писательскую долю. Действительно, ни Бродский, ни Довлатов никогда не были диссидентами и противниками советской системы. Они просто не принимали никакие внешние догмы за абсолютную данность, без их собственного субъективного осмысления. Диссидентами их сделала власть, не давая возможности реализовывать себя в творчестве и, тем самым, вынуждая к иммиграции. Оставляя в стороне любые политические спекуляции, режиссёр весьма искусными штрихами показывает в нескольких важных эпизодах, что истинный творец, не имея возможности выразить себя в романе, стихах, картине, скульптуре, песне начинает испытывать такую глубокую душевную боль, что неизбежно уничтожает сначала себя, а потом и всех вокруг себя, потому что любая человеческая потребность, не найдя адекватной реализации, бумерангом возвращается к своему хозяину, нанося ему непоправимый урон. Испытывая боль от собственной творческой нереализованности даже Моцарт может быстро переродиться в Сальери, о чём Довлатов задумчиво рассуждает в диалоге со своим другом Давидом.
Принимая принципы довлатовской литературы, Герман пытается отразить действительность максимально честными художественными приемами. Он ни придумывает искусственную драматургию, ни приукрашивает детали собственными байками. Сюжет «Довлатова», если его можно так назвать, сплетен из деталей рассказов автора, а основной конфликт состоит в его творческих метаниях и сомнениях. Помимо всех успехов в удачности выбранного настроения и балансирования советской действительности и литературной поэтичности «Довлатов» на художественном уровне выполнен как сильное, зрелое авторское кино с особенным подходом. У режиссёра вышла очень душевная, камерная лента, наполненная дымкой тумана и размышлениями с рефлексией. И как впору самым хорошим размышлениям картина идёт мирно и безмятежно, давая спокойно посмаковать мысль и развить её. Тихое и медленное погружение в ту советскую атмосферу играет свою роль: зритель сидит как будто рядом в квартире на чтении с поэтами, слыша каждый разговор по соседству и вздыхая вместе с героями, гуляет по этим улочкам вместе с Довлатовым, что так любит иронично пошутить во многих ситуациях, помогая при чувствующейся грусти и тоске поддерживать зрителю существующее настроение надежды на что-то большее. Ведь оно и важно, оно должно оставаться всегда, если не изменяешь себе. Даже если ты никто, будь собой. Как бы это не было трудно, как бы вокруг не было тесно, как бы не казалось, что где-то надо было повернуть, а где-то надо было согласиться, несмотря на весь этот туман и проблемы, надежда на свет откуда-то всё равно выглядывает, а ты продолжаешь творить с верой в лучшее. А это лучшее обязательно наступит, даже если, к сожалению, ты этого уже и не застанешь.
Наверное именно таким и должен быть фильм о Довлатове. Неторопливый, грустный, не пытающийся поразить закрученным сюжетом. Даже острот, за которые мы так любим Довлатова, здесь немного. Зритель, не знакомый с творчеством Сергея Донатовича, быстро заскучает. Однако, если вы в курсе и творчества, и биографии, то картина очертит контуры расплывающейся действительности героя, дополнит его образ, не перебивая и не перекрикивая. Подобная деликатность режиссёра в современном кино редкость, поэтому и ценна. «Довлатов» – это прекрасная история о людях, которым есть, что сказать, несмотря на то, что они находятся «в тени». Этот фильм говорит нам, как быть не должно, предостерегая от ошибок прошлого.
Сергей Довлатов – одно из ярчайших имён в русской литературе, которую можно назвать современной. Молодой талантливый литератор – ищет себя в советском Ленинграде, подрабатывая журналистом и пытаясь написать книгу. Но реальность такова, что писать о ней запрещается. Обивая пороги редакций, Довлатов получает отказы – десятки отказов. А напишите-ка про героев труда, возьмите интервью у поэта-рабочего, придумайте стихотворение, воспевающее нефтяников – тогда подумаем. Зачем иронизируете, зачем издеваетесь? Зачем лагерь, зачем Гоголь напился? Стыдно. Писать нужно о глобальном, о подвиге человека – и светлое что-нибудь. В ответ молчание, недоумение, желание договориться, убедить – от души проматериться, наконец, хлопнуть дверью, с горя напиться и уснуть. Видя по ту сторону Брежнева, с которым дружишь, и надеясь, что завтра проснёшься где-нибудь не здесь – в Америке, к примеру. Но нет. По-прежнему похмелье, опостылевшая родина, друзья-декаденты, разглагольствования, застой. Не печатают.
Сергей Довлатов – лишь один из многих. Тех, кто страдал, бродил непонятым, искал цель – в абсурдной и бесцельной жизни. Фильм режиссёра Алексея Германа-младшего формально – о неспособности человека вписаться в мутный поток. Это история о стране, вошедшей в эпоху застоя, которую человеческая масса принимает за стабильность. Это история о людях, которые хотят самовыражаться и не хотят идти на уступки с серой действительностью. Это история, наконец, об ужасающем быте, убивающем чувства и отнимающем силы. Быт этот заполняет время нескончаемыми очередями, невозможностью купить дочке красивую куклу, а себе книгу Стейнбека. Как верить в светлое будущее, когда вокруг сплошной туман? Когда смотришь на людей вокруг, несущих такое же бремя раздумий. Когда видишь, что бремя это для кого-то непосильное. Не все справлялись с ним, несомненно. Зажатый в тиски творец, до которого так мало дела кому-то там, может и не выдержать напряжения. А тем, кто выдерживал, оставалось лишь собираться вместе где-то на квартире и слушать друг друга, веря в то самое светлое будущее.
В картине Германа нет ни ложного пафоса, ни фальши. Есть честность к самому себе, самоирония. В фильме показана усталость сильного человека. Это то, что сильные люди умеют скрывать. Мы видим в одном из снов Довлатова - с какой теплотой воспринимает он образ «дорогого» Леонида Ильича, искренне жалуясь ему на свою тяжелую писательскую долю. Действительно, ни Бродский, ни Довлатов никогда не были диссидентами и противниками советской системы. Они просто не принимали никакие внешние догмы за абсолютную данность, без их собственного субъективного осмысления. Диссидентами их сделала власть, не давая возможности реализовывать себя в творчестве и, тем самым, вынуждая к иммиграции. Оставляя в стороне любые политические спекуляции, режиссёр весьма искусными штрихами показывает в нескольких важных эпизодах, что истинный творец, не имея возможности выразить себя в романе, стихах, картине, скульптуре, песне начинает испытывать такую глубокую душевную боль, что неизбежно уничтожает сначала себя, а потом и всех вокруг себя, потому что любая человеческая потребность, не найдя адекватной реализации, бумерангом возвращается к своему хозяину, нанося ему непоправимый урон. Испытывая боль от собственной творческой нереализованности даже Моцарт может быстро переродиться в Сальери, о чём Довлатов задумчиво рассуждает в диалоге со своим другом Давидом.
Принимая принципы довлатовской литературы, Герман пытается отразить действительность максимально честными художественными приемами. Он ни придумывает искусственную драматургию, ни приукрашивает детали собственными байками. Сюжет «Довлатова», если его можно так назвать, сплетен из деталей рассказов автора, а основной конфликт состоит в его творческих метаниях и сомнениях. Помимо всех успехов в удачности выбранного настроения и балансирования советской действительности и литературной поэтичности «Довлатов» на художественном уровне выполнен как сильное, зрелое авторское кино с особенным подходом. У режиссёра вышла очень душевная, камерная лента, наполненная дымкой тумана и размышлениями с рефлексией. И как впору самым хорошим размышлениям картина идёт мирно и безмятежно, давая спокойно посмаковать мысль и развить её. Тихое и медленное погружение в ту советскую атмосферу играет свою роль: зритель сидит как будто рядом в квартире на чтении с поэтами, слыша каждый разговор по соседству и вздыхая вместе с героями, гуляет по этим улочкам вместе с Довлатовым, что так любит иронично пошутить во многих ситуациях, помогая при чувствующейся грусти и тоске поддерживать зрителю существующее настроение надежды на что-то большее. Ведь оно и важно, оно должно оставаться всегда, если не изменяешь себе. Даже если ты никто, будь собой. Как бы это не было трудно, как бы вокруг не было тесно, как бы не казалось, что где-то надо было повернуть, а где-то надо было согласиться, несмотря на весь этот туман и проблемы, надежда на свет откуда-то всё равно выглядывает, а ты продолжаешь творить с верой в лучшее. А это лучшее обязательно наступит, даже если, к сожалению, ты этого уже и не застанешь.
Наверное именно таким и должен быть фильм о Довлатове. Неторопливый, грустный, не пытающийся поразить закрученным сюжетом. Даже острот, за которые мы так любим Довлатова, здесь немного. Зритель, не знакомый с творчеством Сергея Донатовича, быстро заскучает. Однако, если вы в курсе и творчества, и биографии, то картина очертит контуры расплывающейся действительности героя, дополнит его образ, не перебивая и не перекрикивая. Подобная деликатность режиссёра в современном кино редкость, поэтому и ценна. «Довлатов» – это прекрасная история о людях, которым есть, что сказать, несмотря на то, что они находятся «в тени». Этот фильм говорит нам, как быть не должно, предостерегая от ошибок прошлого.
