О сексе. Часть первая.
Сегодня затронем такую щепетильную и крайне острую во всех значениях этого слова тему как "секс". Скажите: когда вы последний раз пользовались стиральной машинкой? Вот у меня, лично, её никогда не было: я живу в деревне и стираю всё на дощечке, у прудика, намыливая простыночку кирпичиком хозяйственного мыла. Вопрос про стиральную машинку мне задал по телефону некий мужчина, судя по всему являющийся представителем какого-то инвестиционного клуба, который предлагал мне вложить мои пенсионные сбережения в непонятную кипрскую фирму, которая изготовляет инновационные штаны для немощных с функцией подгузников. Однако, наш диалог не задался по неизвестным для меня причинам: видимо, Виталию, с той стороны провода, не очень понравилось что я положил телефон в кастрюлю и начал бить по ней со всей силы черпаком, громко крича и щупая себя в районе большого пальца левой ноги. Не важно.
К чему это громоздкое вступление? - опрометчиво спросите вы. Не перебивайте. Какие стиральные машины? Какие инвестиции в штаны для тех, кто ходит под себя, и бегает под кровать? В вашей голове разве не прослеживаются очевидные ассоциации? Нет? Странно. А ведь эта история - первое, что мне пришло в голову после одного весьма занимательного случая в моей жизни.
Не секрет, что мужчина я статный, и очень часто добавляю к этому прилагательному приставку "-про", что добавляет некой "остринки" к общему фону зловонного слабоумия и создаёт впечатление ненавязчивой сатиры. Это была середина нулевых: в то время я преподавал в институте тяжёлых басов, о котором у вас было несчастье слышать и читать в моих предыдущих скрижалях, которые я опубликовал на этот сайт. На кафедре технологий опытной электрики я познакомился с Людмилой - женщиной женского пола, которая, не секрет, мне весьма симпатизировала, и это было взаимно. Вёл себя с ней я как истинный джентльмен: в её присутствии для меня даже не было зазорным надеть штаны и даже трусы (ради справедливости сообщу, что я это делал только лишь тогда, когда ко мне применялись предупреждения физического характера). С ней мы гуляли по нашему посёлку, я ознакомил её с коллекцией собственной музыки, литературными очерками и прочим добром, которое я творил находился в угаре музы.
Хочу отметить, что моё общение с Людмилой нашло отображение и в музыкальном творчестве: кто помнит переиздание альбома "Молотоголовый" 2007-го года, тот наверняка помнит бонусную композицию "быт в хлеву".
Наше общение с Людмилой дошло до того, что я осмелился пригласить её к себе домой. Изначально мой план заключался в том, что после короткой романтичной вечери, под соусом лёгкого опьянения и общей любовной атмосферы, я попрошу её помыть полы в квартире и повесить мне занавески в ванную, но всё вышло гораздо интереснее. Мы пропустили четыре стопки по 800 грамм "Дагестанского". Мой рассудок с каждым залпом становился всё мутнее и мутнее, я уже не соображал, что нахожусь в собственной квартире (впрочем, этого я не соображаю и в трезвом состоянии). Она меня повела в комнату, которая выполняла функцию спальни. Я увалем упал на старую скрипящую советскую кровать со следами подтёков жира и начал пялиться в потолок. Тем временем Людмила, женщина не менее статная, чем я, хотя и в чем-то примитивная, очень крепко прижалась к моей груди. Я смотрел в потолок, а к горлу начал подходить ком рвоты. "Сашенька..." - прошептала нежно она. Я чувствовал, как мои яйца уходят в пятки. Своими тонкими пальцами она расстегнула пуговичку моего пальто и начала медленно трогать мою грудь сквозь рубашку. Мне стало холодно. Пот тёк с моего подбородка и капал на шею. Я понимал, что я провалился: никто не помоет мне полы, а занавесочка, купленная в комиссионном магазине, мне пригодится разве что задний проход подтереть. Пока я был в раздумьях, я почувствовал как что-то теплое, немножко склизкое, с привкусом старости касается моих губ. Её губы касались моих. А мои касались её. Я понял: пора действовать. У меня не было выбора. Я - мужчина. Рвотная масса быстро заполнила её рот, а созданное моей тугой струёй блевоты давление привело к тому, что кусочки ещё непереваренного ужина разлетелись вмиг по стенам и потолку комнаты. Вкусно.
Продолжение следует.
Сегодня затронем такую щепетильную и крайне острую во всех значениях этого слова тему как "секс". Скажите: когда вы последний раз пользовались стиральной машинкой? Вот у меня, лично, её никогда не было: я живу в деревне и стираю всё на дощечке, у прудика, намыливая простыночку кирпичиком хозяйственного мыла. Вопрос про стиральную машинку мне задал по телефону некий мужчина, судя по всему являющийся представителем какого-то инвестиционного клуба, который предлагал мне вложить мои пенсионные сбережения в непонятную кипрскую фирму, которая изготовляет инновационные штаны для немощных с функцией подгузников. Однако, наш диалог не задался по неизвестным для меня причинам: видимо, Виталию, с той стороны провода, не очень понравилось что я положил телефон в кастрюлю и начал бить по ней со всей силы черпаком, громко крича и щупая себя в районе большого пальца левой ноги. Не важно.
К чему это громоздкое вступление? - опрометчиво спросите вы. Не перебивайте. Какие стиральные машины? Какие инвестиции в штаны для тех, кто ходит под себя, и бегает под кровать? В вашей голове разве не прослеживаются очевидные ассоциации? Нет? Странно. А ведь эта история - первое, что мне пришло в голову после одного весьма занимательного случая в моей жизни.
Не секрет, что мужчина я статный, и очень часто добавляю к этому прилагательному приставку "-про", что добавляет некой "остринки" к общему фону зловонного слабоумия и создаёт впечатление ненавязчивой сатиры. Это была середина нулевых: в то время я преподавал в институте тяжёлых басов, о котором у вас было несчастье слышать и читать в моих предыдущих скрижалях, которые я опубликовал на этот сайт. На кафедре технологий опытной электрики я познакомился с Людмилой - женщиной женского пола, которая, не секрет, мне весьма симпатизировала, и это было взаимно. Вёл себя с ней я как истинный джентльмен: в её присутствии для меня даже не было зазорным надеть штаны и даже трусы (ради справедливости сообщу, что я это делал только лишь тогда, когда ко мне применялись предупреждения физического характера). С ней мы гуляли по нашему посёлку, я ознакомил её с коллекцией собственной музыки, литературными очерками и прочим добром, которое я творил находился в угаре музы.
Хочу отметить, что моё общение с Людмилой нашло отображение и в музыкальном творчестве: кто помнит переиздание альбома "Молотоголовый" 2007-го года, тот наверняка помнит бонусную композицию "быт в хлеву".
Наше общение с Людмилой дошло до того, что я осмелился пригласить её к себе домой. Изначально мой план заключался в том, что после короткой романтичной вечери, под соусом лёгкого опьянения и общей любовной атмосферы, я попрошу её помыть полы в квартире и повесить мне занавески в ванную, но всё вышло гораздо интереснее. Мы пропустили четыре стопки по 800 грамм "Дагестанского". Мой рассудок с каждым залпом становился всё мутнее и мутнее, я уже не соображал, что нахожусь в собственной квартире (впрочем, этого я не соображаю и в трезвом состоянии). Она меня повела в комнату, которая выполняла функцию спальни. Я увалем упал на старую скрипящую советскую кровать со следами подтёков жира и начал пялиться в потолок. Тем временем Людмила, женщина не менее статная, чем я, хотя и в чем-то примитивная, очень крепко прижалась к моей груди. Я смотрел в потолок, а к горлу начал подходить ком рвоты. "Сашенька..." - прошептала нежно она. Я чувствовал, как мои яйца уходят в пятки. Своими тонкими пальцами она расстегнула пуговичку моего пальто и начала медленно трогать мою грудь сквозь рубашку. Мне стало холодно. Пот тёк с моего подбородка и капал на шею. Я понимал, что я провалился: никто не помоет мне полы, а занавесочка, купленная в комиссионном магазине, мне пригодится разве что задний проход подтереть. Пока я был в раздумьях, я почувствовал как что-то теплое, немножко склизкое, с привкусом старости касается моих губ. Её губы касались моих. А мои касались её. Я понял: пора действовать. У меня не было выбора. Я - мужчина. Рвотная масса быстро заполнила её рот, а созданное моей тугой струёй блевоты давление привело к тому, что кусочки ещё непереваренного ужина разлетелись вмиг по стенам и потолку комнаты. Вкусно.
Продолжение следует.
